Открытое письмо сотрудников отделения скорой помощи Слободской ЦРБ

1

До сих пор бригада скорой помощи в Слободской ЦРБ состояла как минимум из 3-х человек: фельдшер + санитар + водитель. Это уже меньше, чем предусматривают ведомственные нормативы (и врачебная, и фельдшерская бригады согласно приказу Минздрава № 100 от 26 марта 1999 года должны состоять из 4-х человек). Однако втроём, проявив известную сноровку и изобретательность, фельдшер с санитаром и водителем всё же могли выполнить функции, возложенные на скорую помощь.

Но перед Новым годом нас сначала устно, а затем и официально под роспись уведомили, что с 14 апреля 2013 года бригадам предстоит ездить на вызовы вдвоём: водитель + фельдшер, а 22,5 ставок младшего медперсонала (санитаров) в отделении будут сокращены.

Это одно из тех новшеств, о которых наше руководство почему-то не спешит рассказывать гражданам в СМИ. Придётся нам взять на себя эту неблагодарную миссию, т.к. никому из нас, поверьте, не хочется, чтобы урезание состава бригад стало шокирующим сюрпризом для земляков.

2

Для начала – небольшая иллюстрация (на фото). Кладь, которую держит мужчина на снимке – это тот минимум и та основа основ, без которой бригаде «скорой» нет смысла ехать на вызов. Здесь две укладки (травматическая и медицинская), дефибриллятор, кардиограф, тонометр, фонендоскоп, папка и фонарик. Раньше фельдшер и санитар делили этот груз на двоих. С 14 апреля фельдшер остаётся со всеми сумками один на один.

Добавим, что сегодня встреча бригады «скорой» у подъезда дома стала скорее исключением, а вот домофоны на подъездах стали уже правилом. Поэтому на пути к экстренному пациенту фельдшеру предстоит проявить поистине чудеса циркового искусства.

Правда, по логике реформаторов, с 14 апреля переноску укладок может взять на себя водитель. По-видимому, никому из авторов реформы не доводилось в составе бригады «скорой» выезжать ночью на вызов в неблагополучный квартал (каких у нас немало). На личном горьком опыте мы знаем, что в подобных местах водителю лучше не оставлять без присмотра медицинский автомобиль, а фельдшеру лучше не заходить в квартиру одному. И в отличие от хрестоматийного «волк, коза и капуста» у этой задачки нет решения.

3

Нюансов много; здесь мы не будем перечислять их все, чтобы не размылась основная суть. Но каждый, кто знаком с устройством спецавтомобиля «скорой», наверное, согласится: чтобы двум сотрудникам поместить носилки с пациентом на так называемые «полозки», у кого-то одного (или водителя, или фельдшера) должна отрасти третья рука. После чего кто-то один – уже не обязательно трёхрукий – должен бежать «вторым рейсом» за укладками, дефибриллятором, фонендоскопом и т.д. (смотри фото), т.к. вынести всё это из квартиры в один заход с пациентом не представляется возможным. Это к вопросу о случаях, когда пациент требует экстренной транспортировки.

И, наверное, все, кто хотя бы по кинофильмам представляет себе процедуру реанимации, согласятся, что вдвоём реаниматоры имеют очень скромный шанс на успех, даже если водитель по своим навыкам не будет уступать уволенному санитару. Просто потому, что у двух человек не бывает восьми рук.

До сих пор интрига сохраняется и в том, как будут названы и классифицированы новые бригады из двух человек. На «фельдшерскую бригаду», судя по упомянутому приказу Минздрава № 100, не тянут даже действующие бригады из 3-х человек (в фельдшерской бригаде предусмотрены 4 сотрудника). Поэтому бригада «водитель + фельдшер + санитар» в нашем обиходе считалась транспортировочной, хотя при необходимости даже она выполняла функции реанимационной бригады. Но как прикажете величать урезанный состав из 2-х сотрудников? «Экономичный»? «Бюджетно обоснованный»? Или, в духе времени, окрестить нам его «нано-бригадой»? О каком тогда качестве оказания медицинской помощи и тем более реанимации может идти речь?

Можно смеяться сейчас над этими рассуждениями. Но вот до смеха ли будет пациентам, нашим землякам, которым мы чисто физически не сможем оказать оперативную помощь,?– так же, как чисто физически не может стоять двухногая табуретка?

4

Пользуясь случаем, здесь мы хотим также ответить на участившиеся вопросы пациентов, отчего в машинах «скорой» стало так холодно. Всё верно: после переезда с Советской, 69 на Советскую, 90 (поспешность которого так и осталась для нас необъяснимой) машины в ожидании вызовов вынуждены стоять на улице, будь хоть – 300 C. В гаражи, примыкающие к бывшему административному корпусу ЦРБ, наш транспорт не пускают – эти гаражи и без нас всё время заняты (кроме того, современная «Газель» рискует попросту не вписаться в их ворота, рассчитанные на советский УАЗ). Что касается покинутых нами гаражей на Советской, 69, – они уже благополучно кем-то заняты. И если учесть, что другие помещения «скорой» на Советской, 69 по-прежнему пустуют, поневоле возникает догадка: не в этих ли гаражах кроется причина нашего спешного переезда?

А на новом месте тем временем водители бригад вынуждены заниматься текущим ремонтом на улице, лёжа под машиной прямо на снегу. Что, в свою очередь, наводит на ещё одну печальную мысль: не готовится ли таким образом почва для реформы, которая уже произошла в кировской службе «скорой помощи»? Да, мы говорим об отказе от собственного автопарка и переходе на схему так называемого аутсорсинга, когда «скорая» за бюджетные деньги арендует машины у некой частной структуры. Кому и зачем такие схемы выгодны – об этом в областных СМИ уже сказано достаточно, и здесь мы не будем повторяться.

5

Остаётся только констатировать, что сейчас за отсутствие гаражей расплачиваются опять-таки простые граждане, наши земляки, которых мы вынуждены транспортировать в машинах, где температура воздуха всего на 2-3 градуса теплее уличной.

По этой же самой причине, прибыв к пациенту, зачастую мы вынуждены тратить драгоценные минуты, чтобы отогреть охладившийся во время поездки инъекционный препарат. Или дожидаться, пока заработает кардиограф, который при низких температурах попросту отказывается работать.

А летом? - Всё верно, парковочного навеса по новому адресу тоже нет, поэтому в жаркий полдень медицинские автомобили автоматически будет превращаться в «душегубки», где и здоровому человеку находиться нелегко. Читатель может спросить: как же мы, давшие в своё время клятву Гиппократа, соглашаемся с таким положением дел? Но в том-то и дело, что мы не соглашаемся, и на недавней аттестации в Кирове именно это несогласие послужило причиной того, что нас лишили части доплат, положенных сотрудникам «скорой» за выезды.

Теперь из известных нам способов защитить свою точку зрения осталось только «увольнение в знак протеста». И добрая половина коллектива, возможно, так бы и поступила, если бы была гарантия, что наш уход что-то решит. Но ведь на смену нам придут такие же люди, которые точно так же будут зависимы от департамента и руководства на местах.

Осознание этого факта и заставило нас обратиться к землякам через газету, чтобы как минимум предупредить их об очередном витке реформы.

Тем более что рассказанное здесь – вершина айсберга.

Быть может, если наши народные избранники - депутаты захотят вникнуть в происходящее на ближайшем заседании Думы, то узнают и другие детали. Например, о масштабах предстоящего нового сокращения штатов ЦРБ (по нашей информации, в общей сложности запланирована ликвидация 90 ставок). Или услышат ответ на вопрос, отчего сегодня в перевозке тел умерших также задействованы автомобили скорой помощи (что, по нашему мнению, не только не предусмотрено, но и прямо запрещено действующими нормативными документами).

Надеемся, что газета, предоставившая нам полосу для этого обращения, не откажет и читателям, которые пожелают высказать свою точку зрения о переменах, происходящих в городском здравоохранении.

(под текстом открытого письма - 58 подписей)

К сказанному нам остаётся добавить, что 17 января в ходе встречи с журналистами еженедельника «Скат-Инфо Плюс» и ТК «СКАТ» главврач Слободской ЦРБ Андрей Черняев ответил на ряд вопросов, поднятых в открытом письме сотрудников «скорой». Предполагается, что эти ответы будут опубликованы в следующих выпусках газеты.