Выиграв конкурс фонда «Династия», он десять дней провёл на стажировке в столице Польши. Однако и личный интерес, наряду с профессиональным, в этой поездке присутствовал: хотелось узнать немного больше о польских корнях своей семьи.

Сегодня о десятидневной учёбе в варшавском «Центре Коперника» читателям рассказывает директор Слободского краеведческого музея Сергей Бушмакин.

– Нас (победителей грантового конкурса) было два десятка человек со всей России. Практически всё свободное время, за вычетом экскурсий, мы посвящали обучению в музейно-выставочном центре Коперника в Варшаве.

Этот центр, известный также под названием «Музей экспериментальной науки», с момента его открытия (октябрь 2010-го) посетили более 1,5 миллионов человек.

Причина такого интереса легко объясняется: с позиций традиционного музейного дела, в центре Коперника всё устроено наоборот.

Если символ привычной нам с детства экспозиции – это табличка «Руками не трогать!», здесь большинство экспонатов изначально предназначены как раз для того, чтобы трогать их, двигать и на некоторые даже забираться с ногами.

(Речь, разумеется, не о личных вещах учёного, а о движущихся устройствах, которые иллюстрируют различные законы мироздания и т.д.). В результате поход сюда становится и уроком, и развлечением. Причём не только для школьников.

– Насколько идеи Центра Коперника применимы к нашим музеям? Разумеется, установку нам давали отнюдь не на слепое копирование. Главным результатом этой 10-дневной эпопеи стало понимание, что в организации музея тоже есть место креативу.

Даже краеведческая экспозиция может быть чем-то большим, чем подборка сухой статистики и застывших экспонатов. Ведь и у нас посетители всех возрастов оживляются, когда экскурсовод звонит в старинные малые колокола (висящие в верхнем зале музея) или  извлекает звуки из дореволюционной фисгармонии.

Добавлю, что и на Слободской земле в разное время появлялись выдающиеся технические умы, которые порой опережали свою эпоху. Вспомните хотя бы Александра Полумордвинова (1874 - 1943). Этот уроженец города Слободского, став изобретателем и инженером, ещё в 1899 году на первом Всероссийском электротехническом съезде в Петербурге представил проект «телефота» – устройства для передачи цветного изображения на расстоянии. (За что, кстати, сейчас неофициально именуется «Дон Кихотом российского телевидения»).

– Не скрою, в этой поездке я преследовал и определённый личный интерес. Дело в том, что одним из двух моих прадедов по линии матери был ссыльный поляк Кедринский. Не по своей воле очутившись в вологодской Устюжне, неунывающий ссыльный успел, кстати, создать не только семью, но ещё и «Учебник по физической географии для женских училищ».

Конечно, я не задавался целью отыскать своих польских родственников или архивные данные о прадеде (в рамках рабочей поездки это просто нереально). Однако услышать некий отголосок истории, нащупать связующую нить всё же хотелось. Поэтому, разговорившись с каждым новым собеседником, я не забывал интересоваться:

– Извините, вы знаете кого-нибудь из Кедринских?

Ответ звучал обычно такой:

– Кого именно из них? Кедринских – тысячи!

Вскоре я убедился, что фамилия «Кедринский» в Польше не менее распространена, чем в России, к примеру, «Петров». По-своему этот факт меня даже порадовал, однако среди тысяч Кедринских след прадеда, конечно, не нашёлся.

– Напоследок полезно рассказать о развенчанных стереотипах. Отправляясь в дальний путь, я всерьёз опасался: как-то мы, русская делегация, будем приняты на землях Речи Посполитой? Ведь в истории российско-польских отношений за минувшие века накопилось немало печальных страниц.

Удивительным оказалось то, что поляки, с которыми мне довелось общаться, говорили те самые вещи, которые, как говорится, вертелись у меня самого на языке:

- Правители – они всегда что-то делят. А нам с вами чего делить, пан Сергиуш?

Возможно, это и есть показатель подлинного братства двух народов, когда добрые отношения они сохраняют даже несмотря на все обиды прошлого.

Тем более что мы, несмотря на разные вероисповедания (большинство поляков исповедуют католицизм) – ветви одного древа славянских народов.

Подготовка текста – Геннадий Шабалин

Фото – Сергей Бушмакин