Вопрос как будто один и тот же: «Что не даёт вам остаться в одиночестве, направляет в труде и на отдыхе, снабжает новыми полезными знаниями и позволяет найти единомышленников?»
Но молодёжь XXI века, пожалуй, в качестве отгадки назовёт интернет.
А мы в далёких 50-х без колебаний отвечали: ленинский комсомол.

Прошло уже 22 года с той поры, как на XXII Чрезвычайном съезде коммунистический союз молодёжи был упразднён. Потребовалось совсем немного времени, чтобы убедиться: образовавшаяся пустота не идёт на пользу ни молодому поколению, ни России в целом.

С тех пор попытки создать «аналог комсомола» предпринимались не раз, с бульшим или меньшим успехом. Равноценной замены, конечно, не получилось (ведь ВЛКСМ в свои лучшие годы объединял свыше 36 миллионов молодых людей в стране!) Но это не обидно, – скорее закономерно.

Обидно другое: современным школьникам и студентам, уже не заставшим комсомольского движения, остаётся судить о нём по отзывам «комментаторов и толкователей». Однако толкователи эти нередко бывают тенденциозны, а временами занимаются откровенным шельмованием.

Такая ситуация и подзуживает меня всякий раз, чтобы сказать несколько слов о комсомоле на правах очевидца, хотя я не писатель и не критик. Эти несколько историй, собранные здесь – не оправдание и не гимн прошлому времени, а просто взгляд назад (с пониманием, что в одну реку не входят дважды).

«На картошку» с целины

…На дворе была осень 1957-го – завершался 3-й сезон уборки урожая на целине, куда каждый год уезжала делегация слободских комсомольцев. Чтобы в делегацию попасть, одного желания было мало – кандидатов отбирали по конкурсу. По возвращении их ждал торжественный вечер-встреча в Доме пионеров: в глазах местного населения хлеборобы-целинники выглядели настоящими героями, которые своими руками делают историю.

Утомлённые, потемневшие от загара и сурового быта, они предвкушали весёлый праздник, после которого наступит долгожданный отпуск. Чтобы их поздравить, в Дом пионеров пришли первые лица города.

* * *

Когда для приветствия к трибуне пригласили секретаря горкома КПСС, мы увидели, что он немного взволнован, – а значит, собирается сказать нечто особенное, выходящее «за рамки протокола». И точно: начав, как положено, со слов благодарности, секретарь горкома выдержал паузу, а потом неожиданно сменил тон:

– Товарищи комсомольцы! У вас сегодня праздник – и праздник заслуженный. Но в одном из колхозов Слободского района сложилась непростая ситуация: до сих пор не убран картофель на больших площадях, так что не хватает ни своих сил, ни шефских бригад.

А северная наша природа, как водится, подкинула сюрприз: на днях обещают первые заморозки, и если не организовать экстренной подмоги – потеряем урожай… Мы только что обсуждали в горкоме: как быть? И все понимают, что вы с дороги, что устали – потому приказывать вам не имеем права… но вот решили спросить: какое у вас самих мнение? Может, есть какой-то выход?

* * *

Отдадим должное дипломатическому искусству секретаря горкома. Начни он рубить сплеча, «давить на совесть» и принуждать, – ещё неизвестно, что бы ему пришлось выслушать в ответ от ребят. Ведь они только утром сошли с поезда после 2-месячной вахты на целине. Но поскольку их спросили как равных, целинники сказали, переглянувшись:
– Что ж, почему бы и нет? Отпуск никуда не денется, а картошку, по совести, морозить негоже.

Немного времени понадобилось, чтобы распланировать предстоящую работу: откуда будет отправка и во сколько нужно собраться. Вот почему праздник в Доме пионеров завершился в тот вечер непривычно рано: молодёжь разошлась по домам, чтобы по крайней мере «показаться» своим семьям и немного освежиться сном.

Назавтра в первых лучах солнца они уже переправлялись за Вятку на пароме (моста в те годы не было), чтобы после вахты на далёкой целине «покланяться» ещё несколько дней и слободским картофельным полям. А когда в последний день завершили работу, обнаружилась новая нестыковка.

* * *

Оказалось вот что: весь шефский транспорт, не говоря уже о колхозном, был задействован на перевозке урожая – и рейсы распланированы до позднего вечера. Это значило, что в ожидании свободных грузовиков, которые отвезут их в город, комсомольцам предстоит три часа или больше сидеть на опрокинутых вёдрах, считая ворон.

Но у них появилась встречная мысль:

– Ребята, а давайте пешком!

Компания враз загорелась этой идеей: теряли-то они только время, а по части комфорта пешая прогулка была даже лучше, чем 40-минутная тряска в кузове бортового грузовика, который открыт всем ветрам. Ильинский тракт был тогда не то что сегодня: сновали по нему только упомянутые грузовики с урожаем и трактора, в остальное же время здесь было совсем безлюдно и тихо. Вдобавок непредсказуемая вятская природа распогодилась и выглянуло солнце. Виды по сторонам дороги открывались прекрасные: листва на деревьях была в самой яркой поре своего увядания, играя всеми оттенками жёлтого  и красного.

* * *

Много ли было нужно для счастья послевоенному поколению – не избалованному комфортом, знавшему о голоде и лишениях не понаслышке? С улыбками они шли по Ильинскому тракту, припоминая, где и у кого случались такие же авралы – одному доводилось после своей смены выходить на следующую вместо заболевшего товарища, других среди ночи поднимали, чтобы чинить в цеху вышедший из строя станок… Уже на полпути вспомнили, что один из комсомольцев несёт с собой гармонь, которая вместе с хозяином ездила на целину:

– Растяни-ка меха, Николай, чтобы в пути не скучать - а то чего ты её напрасным грузом таскаешь.

Через минуту над остывающими родными полями уже звучали песни, и когда в вечерних сумерках сто комсомольцев вернулись в Слободской, то представляли собой что-то вроде стихийной демонстрации – не хватало им только флагов и транспарантов. И никому не пришло в голову жаловаться на свои «ущемлённые права» или ругать начальство.
Они были такими, потому что были комсомольцами – что ещё тут можно уточнить?

Оглянись на их дела

Вспоминается к случаю, что когда в 2007 году в Белой Холунице запустили новую ГЭС мощностью 1000кВт, то кто-то в запале окрестил её поспешно «первой местной гидроэлектростанцией». Краевед Игорь Порошин, ставшей свидетелем этого заявления, иронично заметил:

– Если эта ГЭС – первая, то что, по-вашему, в войну здесь станки коровы хвостами крутили?

Обидно бывает слышать, когда в таком же запале критики говорят, что наши комсомольские будни состояли из бесконечных «собраний актива» и всевозможных формальностей. Так и хочется воскликнуть в духе И. Порошина:

– Если мы, по-вашему, только заседали да стучали кулаком по трибуне, то кто тогда строил клуб швейной фабрики (ныне здание судебных приставов) и молодёжное кафе «Алый парус»? И разве по щучьему велению обустраивалась городская набережная, которая в свои лучшие времена была и огорожена, и освещена? А фермы и коммуникации на селе, построенные силами комсомольских отрядов? А приведение кинотеатра «Космос» в современный вид…

И ведь это малая часть! Сколько текущей работы переделано в подшефных хозяйствах, школах и детсадах. И уж решительно не поддаётся счёту количество субботников и воскресников, от которых заработанные средства мы перечисляли на все благие, в нашем понимании, цели – например, проведение VI Всемирного фестиваля молодёжи и студентов (Москва, 1957 год) или на строительство областного Дворца пионеров в Кирове.

Услышав о чужой нужде, мы не тянулись к сотовому телефону, чтобы отправить специальное платное СМС, а засучивали рукава?– вот каким было отличие той поры от современности.

Безусловно, умели мы не только заседать. Но и опыт заседаний, как показала жизнь, был совсем не лишний. Проходя через эти комсомольские «парламенты», по сути, каждый молодой человек в стране постигал азы совещательной этики, учился отстаивать свою мысль и выслушивать собеседника.

Не оттого ли с уходом комсомольского поколения так часты стали жалобы, что невозможно, например, проводить собрания жильцов дома – вместо того, чтобы следовать повестке и соблюдать регламент, все одновременно принимаются говорить «о своём, о наболевшем» – и в итоге не могут договориться.

Шляпа с последствиями

…Затеяв в ближайшее воскресенье речной поход на шлюпках, мы всю неделю жили этой идеей: весна уже пролетела как-то мимоходом, в первомайских и огородных хлопотах, и теперь каждому хотелось настоящего летнего отдыха. Но было это в самом начале лета, когда капризная вятская природа теплом не балует, – а если ещё затянет небо тучами, то и вовсе пропадает желание выходить из дома. Именно так получилось в то воскресенье: холодный, пасмурный, с резким ветром рассвет вроде бы недвусмысленно намекал нам, что лучше развернуться?– да и по домам.

Но настрой – великое дело. К предстоящему походу мы готовились всю неделю, укладывали свои туристские пожитки, потому, встретившись утром на условленном месте, решили всё-таки не отступаться от задуманного: когда ещё получится вот так собраться вместе?

* * *

Спуская шлюпки на воду, мы уже вполне убедили себя, что всё будет в порядке: парни скоро согреются, сидя на вёслах, и им поневоле придётся снять верхнюю одежду. Эту одежду девчата накинут поверх своей собственной – а значит, зябнуть никому не придётся.

Собственно, так бы оно и произошло, если бы не одна деталь. Все мы были одеты по провинциальной моде того времени: у девушек волосы покрыты в основном косынками, а головы парней украшали разномастные кепки и фуражки, которые можно крепко нахлобучить на лоб.

Выделялся из общей массы только один франт, который отправился в поход на городской манер – в шляпе.

* * *

Сев в шлюпку на вёсла, гордый владелец шляпы смотрелся очень импозантно и уже выслушал по этому поводу пару беззлобных шуток в свой адрес: «наверное, он решил так одеться, потому что знает больше нас, и в лесу нам предстоит встретить инструктора из горкома» – и дальше в таком духе… Если бы знали мы, его соседи по шлюпке, к каким последствиям приведёт всего через минуту желание прифрантиться!

Случилось так, что едва мы отошли на порядочное расстояние от берега, как резкий порыв ветра сдёрнул с парня шляпу, и она отлетела на порядочное расстояние в воду. Рассудок у хозяина, по-видимому, отключился, чисто инстинктивно он рванулся всем телом, пытаясь ухватить свой головной убор, повалился всем весом на один борт – и спустя мгновение шлюпка перевернулась, «высадив» нас в холодное течение Вятки вместе с вещмешками и корзинками.

* * *

…Всего через полчаса, разведя на берегу костёр и немного обсохнув, мы уже сошлись во мнении, что пережили весёлое приключение – «будет что на старости вспомнить!» Хотя считанные минуты назад барахтались вокруг сырой и скользкой шлюпки, где не за что ухватиться, и наблюдали, как идут на дно наши припасы, оставляя за собой след из пузырей.

Особенно не до смеха было мне, не умевшей по-хорошему плавать. Повезло, что парни из соседней шлюпки поспешили нам на выручку, – и до берега я добралась, не прилагая к этому никаких собственных усилий. Но такова особенность юного возраста, что пережитая опасность недолго занимает воображение. Потому, глядя друг на друга, мы то и дело и прыскали со смеха:

– Жаль, никто не взял фотоаппарат. Вот такими бы запечатлеть друг друга, после «внепланового купания»!

– Нет уж, не жаль. Не хватало ещё фотоаппарат утопить, вместе с другим имуществом.

– Ты сам-то хорош – патефон надо было ловить, так он за удочки уцепился! Не потонули бы твои удочки… ну, разве что уплыли бы в Кирово-Чепецк.

* * *

Товарищи из соседних шлюпок, не потерпевших кораблекрушения, настаивали на немедленном возвращении в город – чтобы не простудить нас. Но мы сделали встречный жест доброй воли, сказав «Куда теперь спешить, коли всё уже случилось? У костра мы не замерзнём, а провизии хватит на всех, если разделить по-братски».

Выросшие в той среде, где у людей не водилось ничего особенно ценного, мы на удивление легко переживали потери – потому что и потери-то были в основном копеечными (за исключением, конечно, патефона, уплывшего в тот день на речное дно).

Приятное и забытое чувство, когда тебя не тяготит мир вещей!

* * *

Собираясь спустя полвека,  мы и сегодня без особой печали вспоминаем о материальных сложностях той поры: ну подумаешь, у кого-то поначалу не было парадного костюма, и на официальные мероприятия приходилось одалживаться у соседей или родственников… Всё это окупалось сознанием, что живём мы не ради сиюминутной корысти, а заняты большим общим делом.

Конкуренты на ниве добра

Те, кто сегодня рассуждает о плюсах конкуренции (они неоспоримы), отчего-то толкуют её исключительно как достижение рыночной экономики. Хотя мне порой кажется, что комсомольцы нашего поколения знали о конкуренции много больше, чем современный «менеджерский класс».

Когда мы были молоды, своя комсомольская организация была на каждом предприятии – будь то меховая фабрика «Белка» или кожкомбинат имени Ленина, торфопредприятие в Октябрьском или Озерницкий леспромхоз (естественно, что и на селе такие организации были в колхозах с совхозах).

Ежегодно состязаться нам приходилось в десятках дисциплин – в спорте, самодеятельности, воспитательной и шефской работе. Так что азарт состязания был для нас не пустой звук, – тем более подогревался он ежегодным подведением итогов, а значит, и наградами.

О многом можно бы вспомнить, что разрушает стереотип о «косности и формализме» комсомольской работы:

– Общегородские комсомольские собрания на природе в конце 40-х.

– Праздники для детворы, организованные специально, чтобы семейные комсомольцы во время собраний не сидели как на иголках (с их детьми в это время занимались специально приглашённые молодые воспитатели из детсадов).

– Зимний спортивный праздник с вечерним факельным шествием от ДК им. Горького к стадиону «Труд».

Не об одной сотне комсомольцев хотелось бы рассказать особо – но разве такое возможно. Перечисляя в памяти одних только лидеров аппарата ГК ВЛКСМ, сколько известных имён, сколько ярких личностей мы тут встретим: А.В. Чащина, А.Н. Андреев, В.А.?Солодянкин, В.А. Зырянов, Г.В. Шилов, В.В. Пиньков, П.Е. Хлюпин, С.А. Глухих, Е.И.?Плаксин, Л.В. Плюснин, Н.Л. Замараев, Ю.С.?Осколкова, Е.С. Нелюбина, М.Н. Попова, Л.В.?Утробина, В.Ф. Холодова, Л.В. Ивакина, Т.А. Турунцева, В.А. Крюковских…

Накануне 95-летия ВЛКСМ главное пожелание, с которым хочется обратиться к соратникам – дойти нам и до славной 100-летней даты. Может быть, её близость заставит собраться с духом товарищей-комсомольцев, которые сейчас смотрят на мир без прежнего энтузиазма.

Ну а программой-минимум пусть будет ?– хотя бы в этот вечер мысленно вернуться в молодость, которую мы не вправе отделить от комсомольского знамени.

Текст – В. Хардин, на основе рассказа ветерана комсомола В. Шишаевой

Фото из архива В. Шишаевой и слободского Совета ветеранов