Коллеги видят его с перебинтованной рукой почти каждый месяц, – а бывает, ещё и не по разу. Слобожанин Андрей Елькин стал донором плазмы в 2009-м, и с той поры прошёл уже 60 донаций.

За это, согласно закону, в июле 2014-го его наградили знаком «Почётный донор России».

Когда бы не эта перебинтованная рука, едва ли про его донорство кто-то узнал за пределами семейного круга (и Слободского плазмоцентра, разумеется). Но благодаря бинтам Андрей Елькин регулярно слышит вопрос:

– …А, так ты донор. Но зачем тебе это надо?

Отвечая на один вопрос несколько лет кряду, поневоле придумаешь простую формулировку.

– Считайте так, что для себя я это делаю, – говорит собеседнику Андрей Михайлович.

– Ну а если моё донорство принесёт пользу другим, то и вовсе буду рад.

Откуда у него такой настрой? Я знаю, что подобные взгляды не в одночасье появляются, и часто человека к ним подводит определённое событие. Мне давно хотелось узнать, было ли подобное в судьбе Андрея Елькина. Но понятно, что на бегу этот разговор не заведёшь – чтобы его начать, нужно сперва дождаться правильного дня и часа. И я дождался.

Это было как раз после награждения знаком Почётного донора. В кругу единомышленников А. Елькин сказал, что вид собственной крови никогда его особенно не пугал – случалось видеть и пострашнее вещи. Слово за слово – мы упросили его поделиться этой историей и услышали вот что:

– Из песни, как говорится, слова не выкинешь. В конце 80-х я проходил срочную службу на Урале, когда случилась та трагедия возле границы Башкирии и Челябинской области – в ночь с 3 на 4 июня два встречных пассажирских поезда («Новосибирск - Адлер» и «Адлер - Новосибирск») были разбиты взрывом газа, который вытек из трубопровода по соседству.

– Это крушение стало крупнейшим за всю историю отечественных железных дорог. В нём погибли больше 500 ­человек, из которых почти 200 были ещё детьми. И больше 600 остались инвалидами.

А сила взрыва была такой, что ударной волной выбило стёкла в городе Аша, расположенном в 10-и километрах от места происшествия.

– К разбору искорёженных составов привлекли и нас, солдат-срочников. Там мне довелось в течение нескольких дней видеть страшные последствия ЧП на расстоянии вытянутой руки. Когда своя взрослая жизнь ещё только начинается, нелегко сознавать, что 200 жертв крушения даже не успели в эту взрослую жизнь войти. Своим юношеским умом я говорил себе, что отдал бы многое для их спасения.

– После демобилизации гражданская жизнь пошла своим чередом. Появились работа и дом, семья и наследники – и все сопутствующие хлопоты. Но воспоминания о катастрофе ­1989-го всё-таки не стёрлись из памяти. А позднее, уже в новом веке, дела привели меня в Кировский институт переливания крови. Глядя на его пациентов, я и пришёл к этой мысли:

– Вот те люди, которым я действительно могу помочь в их борьбе за жизнь. Причём даже без отрыва от своей работы.

Через несколько дней я пришёл в плазмоцентр, чтобы узнать, могу ли стать донором.

Сегодня он преподаёт в местной автошколе. Сюда (как, впрочем, и в плазмоцентр) приходят самые разные земляки – и мужчины и женщины, и молодёжь и солидные люди. Прогресс не стоит на месте: там, где раньше науку вождения объясняли «со слов на бумагу», сегодня стоят ряды компьютеров. Но вот полноценную замену крови и её компонентам человечество ещё не получило. Потому и завтра мы их будем видеть рядом с собой – людей с перебинтованной рукой, которые на вопрос «Порезался или обжёгся?» отрицательно помотают головой и расскажут свою историю.

Это только одна донорская история. А сколько их всего рядом с нами?.. Ведь только с начала 2014-го знаком «Почётный донор» награждены уже 50 слобожан – постоянных доноров Слободского плазмоцентра.

Текст – Владислав Никонов
При содействии О. Бакулиной, Слободской плазмоцентр