Есть мнение, что когда тяжёлый больной проходит по грани между жизнью и смертью, то видит свет в конце туннеля, или что-то вроде того. Насколько правдивые эти истории – о том мы спорить здесь не будем, а то не закончим и до майских праздников.

Сегодня на повестке дня другая закономерность: когда спасённый пациент приходит в себя в реанимации, то обычно первый, кого он видит после второго рождения – дежурная медсестра.

Пациенты, прошедшие интенсивную терапию в Слободской ЦРБ, получают в этой ситуации приятный бонус: дежурит рядом не кто-нибудь, а неоднократная участница и победительница ведомственных конкурсов красоты. Причём на недавнем областном «Мисс Здравоохранение» (декабрь 2013-го) Светлана Ашихмина единственная представляла периферию Вятского края – все остальные участницы были из областного центра.

Кое-что я уже знаю про неё (рассказали коллеги). Стаж Светланы Анатольевны – 22 года. Сначала 9 лет в отделении кардиологии, а все последующие годы в отделении интенсивной терапии, которая в обиходе зовётся реанимацией.

Ещё три вопроса я адресовал лично С.?Ашихминой, придя в пятиэтажный корпус ЦРБ к окончанию её дежурства.

– Светлана Анатольевна, в чём особенность работы в реанимации, если сравнивать с другими отделениями?

– Чаще, чем где-либо, здесь оказываются пациенты в критическом состоянии – в том числе некоторые поступают к нам из других отделений больницы. Поэтому экстренные ситуации, когда время спасения человека измеряется минутами, могут здесь произойти несколько раз за одно дежурство.

Выдержать такое медсестре и физически нелегко, но главное – это очень большая моральная нагрузка: мы разделяем с врачом ответственность за жизнь пациента.

– Как вам удаётся справляться с такой нагрузкой?

– Для меня способом восстановиться после дежурства стал фитнес и, в широком смысле слова, здоровый образ жизни.

– Отчего при современном развитии медицины и техники люди попадают в реанимацию? (Я не говорю сейчас про пострадавших в ДТП и других несчастных случаях).

– Скептики, конечно, скажут про губительные последствия реформ, и про то, каково бабушке из дальнего села добраться до узкого специалиста. Но если бы из села! Больные в критическом состоянии поступают из соседних с больницей кварталов – просто потому, что человек без оглядки доверился советам популярного ТВ-шоу и до последнего пытался снять острый приступ, образно говоря, отваром лопуха. Или, что ещё хуже, принимал сильнодействующие препараты «по самоощущению», без консультации с врачом.

Опережая возможную критику в адрес официальной медицины, соглашусь: да, кто-то уклоняется в самолечение оттого, что трудно бывает попасть на приём к специалисту. Может, завтра и вы встанете перед выбором: провести лишний час в поликлинике или завалить тревожные симптомы горстью анальгина. Выбор останется за вами, но помните: здоровье не безгранично, жизнь у каждого одна – наверное, это не лучшее поле для экспериментов.

– Мне кажется, сколько ни осторожничай, в реанимацию может угодить любой человек – наша жизнь непредсказуема.

– Это верно: от испытаний, которые приводят в реанимацию, не застрахован никто. И какие выводы делать из произошедшего?– каждый решает сам. Случается, что после непростых часов, проведённых в отделении интенсивной терапии, люди в лучшую сторону меняют отношение к себе и к жизни.

И всё-таки лучше всего, я считаю, «поработать на опережение», пока есть для этого время, – не дело самому загонять себя на больничную койку. Если я и пожелаю кому-то оказаться в этой палате, то только в качестве сотрудника больницы.

Подготовка – Константин Краев
Фото из личных архивов