Согласно древней русской системе родства по браку, зятем зовётся не только муж дочери, но и муж сестры.

Потому Галина Андреевна Копысова, живущая в Слободском, справедливо говорит, что Знаменосец Победы приходился ей зятем – ведь он был женат на её старшей сестре Римме (на правом верхнем фото).

В преддверии памятной даты (16 ноября 2016 года Булатову исполнился бы 91 год) мы публикуем воспоминания Г. Копысовой о знаменитом родственнике. Они записаны в октябре 2012-го, но ранее не публиковались.

Мне шёл 15-й год, когда моя старшая сестра Римма (ей исполнилось 25) вышла замуж. Стараниями общих знакомых Римму сосватали за 30-летнего фронтовика Григория Булатова.

Было это в 1955-м – в начале периода, который позже историки назовут «хрущёвской оттепелью».

Григорий, с его привлекательной внешностью и весёлым характером, и до войны считался бы завидным женихом. А представьте 50-е, когда столько мужчин не вернулись с фронта… И разница в их возрасте была самой подходящей – Григорий пятью годами старше Риммы.

Фамилия наших родителей была Тернавских. В первые послевоенные годы мы жили в деревянной двухэтажке на улице Советской. Дом стоял через дорогу от фанерного комбината – в том месте, где раньше был магазин «Газ». Этот магазин пережил советскую эпоху, его могут помнить даже слобожане среднего возраста.

Когда наш старый дом снесли, родителям дали квартиру на проспекте Гагарина.

Молодожёны первое время жили у матери Булатова – на исчезнувшей ныне улице Горбачёва, которая шла от берега Вятки в сторону 2-го посёлка (параллельно улице Октябрьской). Их дом стоял у речки, которая пересекает местность при въезде на 2-й посёлок.

Римму этот вариант не радовал, и её можно понять: молодым приходилось делить одну маленькую комнату со свекровью (во второй комнатушке жила Наташа, сестра Григория).

Через несколько месяцев молодая пара переехала жить к нам. В этот период, в декабре 1956 года, в семье Булатовых родилась дочка Люда.

Временами, когда взрослые были заняты, я тоже с ней водилась. Но уж отцовская любовь Григория была видна, что называется, невооружённым глазом: и обновку дочери купит, и поиграет в свободный час. Осталось в памяти, как он носил её маленькую, усадив себе на плечи.

Когда Люде исполнилось 3 года, Булатовы решили «попытать счастья» в Коми, где заработки были выше благодаря северному коэффициенту. В тех краях у Григория жил друг. Он пригласил Булатовых обосноваться в городе Сосногорске (20 километров от Ухты).

Сначала Римма с Григорием уехали одни, оставив Люду в Слободском на нашем попечении. Потом немного обжились на новом месте и забрали дочь к себе.

В Сосногорске Григорий работал бульдозеристом на одном из местных предприятий, Римма устроилась уборщицей, Люда ходила в детский сад. Но прошла пара лет, и молодая семья вернулась в Слободской. Пускай с деньгами на Севере получше, но жилищную проблему и там не удалось решить.

После возвращения Григорий Петрович пришёл на фанерный комбинат «Красный якорь» – сначала работал слесарем, а потом мотористом на катере. Рабочих специальностей у него хватало, потому вопросы с трудоустройством решались быстро.

На праздниках мы часто собирались за одним столом, однако говорить о войне здесь было не принято. До последних лет своей жизни Григорий при мне не рассказывал про военную службу. Даже догадки у меня не было, что он совершил такой подвиг! Хотя его награды я видела, и хорошо помню, как однажды Римма предложила горсть медалей маленькой Люде, когда та хотела поиграть. Увидев это, Григорий изменился в лице и прикрикнул с неожиданной суровостью:

– Это не игрушки. Зачем их ребёнку давать?

Зная его любовь к дочери, мы (очевидцы произошедшего) поняли, как важны для Григория его фронтовые награды.

Значительно позже (уже в последние годы жизни Булатова и после его ухода) из отрывочных фактов у нас стало складываться понимание, что Григорий играл особую роль в битве за Берлин – водружал штурмовой флаг над рейхстагом, когда вокруг ещё продолжался бой.

Сам Григорий с особенным чувством вспоминал личную встречу с маршалом Жуковым и его рукопожатие. Должно быть, этот жест, к которому воинский устав не обязывает, убеждал Григория в человеческой симпатии со стороны полководца.

Жизнь – не детская сказка, где всё делится на чёрное и белое. У всех есть свои сильные и слабые стороны. Григорий был силён своим трудолюбием – никакой работы не боялся. Вдобавок (в отличие от многих работящих мужчин) не был молчаливым и замкнутым. Любил и душевный разговор, и весёлую шутку. Когда, бывало, в кругу родных запоют частушки, непременно и он ввернёт одну-другую.

Слабость Григория была типичная для его поколения – тяга к спиртному. От этого страдали и отношения супругов, и семейный бюджет. Напряжённость приводила к ссорам, временами поговаривали и о разводе, но до него дело не дошло (по меркам тех лет, развод был совсем уж исключительным шагом).

Скорбную весть, что Григория не стало, я узнала от сестры Любы. Даже по меркам непростого послевоенного времени он был совсем не стар (всего 47 полных лет). Ему бы жить да жить. Потому, провожая Григория в последний путь, мы искренне жалели и его, и овдовевшую в 43 года Римму, и 16-летнюю Люду, которая ещё училась в школе.

Когда в 2004-м прах Булатова решили перезахоронить, я участвовала и в торжественной церемонии, и в подготовительных мероприятиях. На правах родственницы стала очевидцем работы специалистов-поисковиков, когда в начале зимы они открывали прежнее захоронение – простую могилу в глубине Трофимовского кладбища.

Помню, как показался из земли и остатков старого гроба край светлой ткани – та нейлоновая рубашка, в которой хоронили Григория. Будто и не тридцать лет назад с ним прощались, а только вчера… Кто мог знать весной 1973-го, что в XXI веке подвиг Булатова будет доказан на самом высоком уровне?

Информация и фото предоставлены Н. Лихачёвой (Центр патриотического воспитания им. Булатова)
Подготовка публикации – Владислав Никонов («Скат-Инфо Плюс»)