Очевидцы спрашивают: разве не чудо, что в свои 90 Василий Афонасьевич так активен и сохранил ясный ум? Но Василию Пушкарёву не привыкать к чудесам. На войне с однополчанами они делали много такого, что со стороны казалось нереальным:

– В 1943-м на Синявинских высотах мы наступали снизу, из болота, а противник сидел вверху на пятидесятиметровой круче, и каждый сантиметр подножья был у него пристрелян…

Не имея с чем сравнивать, они с товарищами просто не задумывались, что делают невозможное. Ясность наступила, когда бойцы приданной им в подкрепление 8-й бригады (воевавшей под Сталинградом) стали говорить без обиняков:

– Тут, братцы, настоящий ад! Под Сталинградом хоть было где окопаться, а у вас поле жидкой грязи – голову некуда спрятать.

Неудивительно, что В. Пушкарёв не любитель смотреть фильмы про войну, – исключение он делает разве что для комедий вроде «Свадьбы в Малиновке», где нет нарочитой жестокости и детального изображения смерти.Их он и так уже на фронте навидался – на всю оставшуюся жизнь.

…И эту правду Василий Афонасьевич тоже узнал ценой своей крови: война не бывает без досадных оплошностей и роковых ошибок, иногда и свой в своего стреляет. Такое стряслось в 1944-м при взятии Любани, где его в числе трёхсот лыжников отправили в тыл врага обходным манёвром.

Злую шутку сыграла с ними фронтовая горячка: своя же дивизия, наступая лобовой атакой, приняла идущих навстречу лыжников за предателей-власовцев – «Откуда вы тут с русской-то речью?» – и открыла по ним огонь. Сквозным пулевым ранением прижгло этот случай к памяти юбиляра.

А уж сколько раз военный опыт его убеждал, что решения надо принимать, только хорошо подумавши… Один из случаев вошёл во фронтовую биографию В. Пушкарёва как «спектакль с танками»: на их участке фронта уже заканчивалось строительство артиллерийских укреплений, когда однажды два немецких танка через нейтральную полосу направились в сторону советских окопов посреди бела дня.

Они приближались к нашей передовой не таясь, без какой-либо поддержки живой силой и артиллерией, будто бросали вызов судьбе, – или же решили погибнуть в заведомо неравном бою, по примеру японских камикадзе…
Не разгадав подоплёки этого отчаянного манёвра, командиры приказали обстрелять оба танка. Считанными залпами батарея себя обнаружила – и в ответ «поймала» с немецкой стороны артобстрел такой силы, что за час оказался разбитым целый полк вместе с орудиями.

Оплакивая товарищей, не раз сказали бойцы друг другу, что враг не только отчаян, но ещё и хитёр – и сбрасывать это со счетов никак нельзя, пока идёт война.

Вдвойне удивителен его жизненный путь. Слушая рассказ о фронтовых путях-дорогах Василия Пушкарёва, невольно задашься вопросом:

– Смог ли бы я, пережив такое, оставаться в быту простым и доброжелательным, ничем не выделяя себя из прочих?

А Василий Афонасьевич и здесь стал примером для земляков. Вот как говорила нам дочь юбиляра, живущая вместе с отцом:

– В понедельник утром слышу в полусне: папа уже на ногах и хлопочет по хозяйству. Увидел, что я открыла глаза, и говорит: «Спи ещё, доченька. Сейчас всё приготовлю, вместе позавтракаем».

Не это ли настоящее счастье – в свои 90 лет самому рассказывать гостям про дела минувших дней, а утро начинать с бытовых