Когда мемориальную доску в её честь открывали летом 2009-го, Виктор Менчиков (на тот момент глава города Слободского) сформулировал коротко:

– Она лечила людей, которые руководили нашим государством.

Речь шла про Евгению Михайловну Сергееву (в девичестве Собакину). Она родилась в 1921-м в селе Успенском, а через сорок лет возглавила медслужбу в санатории «Фрунзенское» – на полуострове Крым.

Санаторий был нерядовой – в нём поправляли здоровье высшие военные руководители СССР и дружественных стран, а также советские космонавты.

Он расположился между Ялтой и Алуштой, совсем неподалёку от пионерлагеря «Артек».

Георгий Михайлович – младший брат Е. Сергеевой – доныне живёт в Слободском. Сегодня, по прошествии лет, он хорошо помнит встречи с легендарными маршалами Великой Отечественной – Жуковым, Коневым, Рокоссовским.

Георгий Михайлович и сам занимал немало ответственных должностей. В его послужном списке – работа в Свердловске-44 (закрытом городе атомщиков). Но знакомство моего собеседника с маршалами Победы состоялось, конечно же, благодаря сестре.

Не буду торопить события – попрошу рассказать биографию Евгении Михайловны с самого начала. Ведь её детство и юность прошли совсем рядом, в селе Успенском, которое в прошлом десятилетии стало частью города Слободского.

В 1921 году Евгения стала первым ребёнком в семье меховщицы и рабочего, – вспоминает Г. Собакин. – Год от года семья пополнялась: у Евгении появились пять братьев и сестра. По неписаному закону той поры, многие заботы о младших легли на её плечи.

Не эти ли каждодневные хлопоты добавили сестре качеств, которые для врача того времени считались необходимыми? Это ведь в новом веке доктора стали подчёркивать: «мы, мол, не соцработники – разговоры по душбм в нашу обязанность не входят».

Окончив в Успенском школу-семилетку, Евгения поступила в Вахрушевскую среднюю школу, куда три года ежедневно ходила пешком (10 вёрст в одну сторону!) Что не отменяло работ по хозяйству, где кроме огорода было ещё столько живности – от кур и кроликов до коров и лошадей.

Дальше были: учёба в Свердловском мединституте и переезд в Свердловск-44 (ныне известный как Новоуральск), где сестра двадцать лет заведовала терапевтическим отделением в медсанчасти.

Здесь одним из пациентов Евгении стала супруга Георгия Жукова, который тогда командовал Уральским военным округом.

Следующее судьбоносное предложение поступило из Москвы в начале 60-х: Евгению Михайловну пригласили заведовать лечебным отделением во «Фрунзенском» – новом санатории РВСН (ракетных войск стратегического назначения), чьи отделения и корпуса были рассчитаны на 1000 мест.

Большую роль в создании «Фрунзенского» сыграл лично Г. Жуков (он выбрал и место, где разместилась здравница).

Есть ли связь между этими двумя фактами – лечением супруги Жукова на Урале и приглашением нашей сестры в Крым? Мы, близкие Евгении Михайловны, были уверены в существовании такой связи – а сестра не пыталась нас переубедить.
Скоро я смог лично познакомиться со знаменитыми пациентами Евгении Михайловны – когда приехал к ней в отпуск.
Самым примечательным стало общение с маршалом Жуковым – он оказался в точности такой, каким его показывал советский кинематограф: пускай строгий и волевой, но без всяких «барских замашек».

По части светских манер бесспорным авторитетом был Рокоссовский: сесть в присутствии стоящей женщины казалось для него немыслимым. (Должно быть, это наследие детских лет, проведённых в Польше).

Маршала Конева можно было встретить ранним утром, когда он шёл от берега к корпусам с корзиной и удочками, – Иван Степанович был любитель рыбалки.

Удивительное дело: ведь многие полководцы Победы вышли в жизнь без систематического образования. (Для того же Жукова учёба ограничилась скорняжной мастерской и двумя вечерними курсами городского училища).

Но надо было видеть, как искренне эти люди интересовались новостями искусства и науки – в отличие от некоторых «утомлённых интеллектом» профессоров.

Сестра подтвердила, услышав про мои впечатления:

– Все они простые и хорошие люди. Конечно, и у них в семьях случаются свои неурядицы… так у кого их нет?

Сама Евгения Михайловна не раз подчёркивала с одобрением, что на жёнах высокопоставленных военных ей никогда не бросались в глаза драгоценности или чересчур шикарные наряды. «Может, – рассуждала она, – в столице на мероприятиях одеваются иначе… так этого требует официальная обстановка. Но дразнить соотечественников неуместной роскошью – такого греха за ними не водится».

Кульминацией всеобщего «санаторного равенства» становилась среда, которая по правилам крымской здравницы была парковым днём – весь персонал, отвлекшись от кабинетной работы, ухаживал за клумбами на территории «Фрунзенского». На помощь приходили и пациенты – от низших офицерских чинов до генералов.

Быть может, – скажете вы, – другая жизнь текла вдали от глаз людских, за стенами дач? Но нет, я гостил на даче Жукова (этот визит тоже устроила сестра), и никаких признаков роскошества там не увидел. В глаза бросалось только обилие кнопок на стенах – могу предположить, что эта была спецсвязь.

К 70-летию судьба приготовила Евгении Михайловне сюрприз не из приятных: с началом перестройки всё росла стена отчуждения, разделившая Россию и Украину. На пороге 90-х стало ясно – пора возвращаться ближе к родным берегам.

В 1991-м сестра переехала во Владимирскую область, где ещё несколько лет работала в санатории «Вольгинский».
В конце 90-х она последний раз гостила в Слободском, а в 2006-м Евгении Михайловны не стало. Наблюдая события последнего времени, я и сегодня удивляюсь за двоих – за себя и сестру:

– Что бы ты сказала, Евгения, узнав, что Крым снова наш?

По примеру своих знаменитых пациентов, доктор Сергеева не скопила состояния. Её наследие – снимки с дарственными надписями от людей, чьи портреты знакомы нам с детства. А ещё десятки оригинальных методик (ведь наряду с официальной наукой Евгения Михайловна изучала и народную медицину, в том числе китайскую).

Уроки её пациентов и сегодня у меня перед глазами. Кто общался с ними, тот знает: человеку высокого полёта незачем напускать на себя пафос. До этого ли, когда на твоей ответственности – судьбы сотен и тысяч людей? Жаль, что сегодня об этом вспоминают нечасто.

Подготовка публикации – Николай Олисов