Агния Фёдоровна Шитова — коренная слобожанка. В свои 18 лет, когда началась война, она пришла работать в пошивочный цех меховой «Белки», где для фронта шили шлемофоны и овчинные жилеты.

Сегодня с Агнией Фёдоровной мы пересматриваем снимки военного времени из её архива и музея меховой фабрики «Белка». Комментируя запечатлённые будни 70-летней давности, попутно А. Шитова вспоминает и свою непростую жизнь.

Репродуктор

Из чёрной «тарелки» радиорепродуктора мы узнали о начале войны. Многие девчата тут же в голос заревели – будто знали, что многих война оставит без мужского плеча, и придётся доживать век одним.

Очень скоро взрослых мужчин с фабрики почти всех призвали в армию. Их заменили мы – вчерашние школьники. Я попала в пошивочный цех, которым руководила Любовь Андреевна Головина.

Сводки

О продвижении фронта мы узнавали из газет: когда выпадала свободная минута, собирались у конца конвейера, и кто-то один читал вслух, а остальные слушали.

Эвакуированные

Вместе с нами на фабрике работали эвакуированные – человек двадцать мужчин и женщин. Поскольку опыта у них было меньше, я оказалась в их бригаде браковщицей. Поначалу даже неловко – юной девчонке указывать взрослым на их огрехи. Но работа есть работа. Да и эвакуированные очень скоро наловчились – стали шить не хуже коренных слободских меховщиков.

Было и нам чему поучиться у них: ко всем, включая девчонок моего возраста, они обращались не иначе как по имени-отчеству (непривычно это было для провинциального обихода!) Когда услышишь, что величают тебя наравне со взрослыми, сразу начинаешь по-другому смотреть на свою работу и на коллег.

Дисциплина

Суровой была фабричная дисциплина, а наша внутренняя – пожалуй, ещё суровей. Живя на Володарского, 88, я часто просыпалась до первого фабричного гудка. И в этих случаях о сне уже не помышляла – одевшись, так и сидела в утренних сумерках, дожидаясь призыва фабричной трубы.

Заканчивалась смена, но не заканчивалась работа – часто вместе со взрослыми мы отправлялись на заготовку дров за реку, или шли в госпиталь, чтобы оказать шефскую помощь.

Аплодисменты

Мы (фабричная молодёжь) шефствовали над ранеными в двух госпиталях – они находились в зданиях, где сегодня Лицей № 9 и педколледж. Шефство заключалось в разных делах  – в один день обстирывали бойцов, а назавтра могли устроить концерт художественной самодеятельности.

Пусть небольшие наши таланты, но мы знали точно: слушая нас, солдаты хоть на час отвлекались от своей боли. Особенным был звук их аплодисментов – ведь хлопать в ладоши могли не все. Кто стучал костылём о костыль, кто топал протезом по полу.

Уроки

На «Белке» я работала более 40 лет, и всегда оставалась в гуще общественной жизни – в комсомоле и профкоме, в цеховом партбюро и фабричной многотиражке «Меховщик».

Войдя в комиссию по работе с детьми, плотно сотрудничала с городскими школами, а летом занималась организаций детского досуга… – много было обязанностей, так что и перечислить их с ходу непросто.

Спросят: когда же успевала? Но после тягот военной поры удивить нас было, честно говоря, нечем – привыкли и день напролёт работать, и ночью сквозь сон думать о работе.

Счастье

В 1950-м я вышла замуж и прожила с супругом (он работал на «Белке» в снабжении) больше шестидесяти лет – вплоть до 2012-го, когда его не стало. Троих детей мы вырастили, а сегодня у меня четыре внука и шесть правнуков – удивительное дело, все мальчики. Во всём вижу поддержку от них: очередь в подъезде – и ту помогает сдавать правнук.

Смолоду я увидела на примерах старших: кто живёт для себя – того век недолог (да и редко счастлив). А когда живёшь для других людей, то и себе прибавляешь счастья.

Теперь вижу, что своей жизнью тоже подтвердила это правило. Может, сегодня другие ему последуют, на меня глядя.

Подготовка публикации – Н. Лихачёва, Центр патриотического воспитания им. Булатова